Смольному монастырю готовятся вернуть 170-метровую колокольню
В Петербурге вновь заговорили о возможности строительства колокольни Смольного собора. На этот раз шансы на появление доминанты заметно выше, чем ранее. «Канонер» предложил экспертам обсудить, что будет с городом, когда возникнет неорастреллиевская игла.
История Смольного началась в 1748 году, когда императрица Елизавета приняла решение закончить свои дни в монастыре. Время до предполагаемого отхода от мирской жизни еще оставалось, поэтому обитель для будущей послушницы стали строить фактически с нуля на месте небольшого дворца при Смольном дворе, где Елизавета Петровна провела свои юные годы.
Первый проект, выполненный придворным архитектором Бартоломео Растрелли, заказчица раскритиковала. Он не понравился ей своей готичностью, а в планах стояло желание утереть нос Европе единственным на тот момент небоскребом. Колокольня не должна была что-либо повторять — ставка была на уникальность. Елизавета потребовала от архитектора выполнить сооружение в «русском» стиле. Сам Растрелли писал, что создает нечто грандиозное — 170-метровая колокольня должна была удачно вписаться в городской ансамбль.
Помешали осуществлению амбициозного замысла Прусская война, которая перетянула на себя все финансирование, а впоследствии — смерть императрицы. При этом колокольня была построена до уровня второго яруса, который использовали под спальный корпус. Когда стало понятно, что продолжения больше не будет, недострой разобрали.
В российское время несколько раз поднимался вопрос о строительстве колокольни по растреллиевскому проекту. В 2010 году это совпало с планами Газпрома возвести на другом берегу «Охта-центр». Но дело ограничилось раскопками, в ходе которых сотрудники Института истории материальной культуры РАН обнаружили фундамент. В 2013 году о желании воплотить проект объявили группа компаний «Арсенал-недвижимость» и Русский клуб православных меценатов. Но и тогда ничего не вышло.
В 2020 году за дело взялся Фонд содействия восстановлению объектов истории и культуры в Санкт-Петербурге. Ранее он вернул прежний облик Свято-Троицкой церкви киновии Александро-Невской лавры на Октябрьской набережной, а сейчас завершает воссоздание Скорбященской церкви на проспекте Обуховской Обороны. Впереди восстановление Борисоглебской церкви на Синопской набережной. Бэкграунд фонда позволяет говорить о том, что на этот раз шансы на появление смольнинской колокольни велики.
В XVIII веке предполагалось, что звонница станет самым высоким сооружением в Европе. Как оно будет восприниматься сейчас? Станет ли она новой доминантой и преобразит невские панорамы? И насколько необходимо это сооружение Петербургу, привыкшему к ныне существующему Смольному монастырю и собору, сейчас? Эти вопросы «Канонер» задал экспертам.
Рафаэль Даянов, архитектор:
— У меня в голове эта мысль засела еще с юношеских времен. Когда учился в Академии художеств, я часто любовался на модель [Смольного монастыря с колокольней] Растрелли. Помню: всякий, кто рассуждал тогда о Смольном, сожалел, что великому архитектору не удалось закончить колокольню.
Это очень интересный проект для города, который интенсивно растет ввысь. Изменилось соотношение рядовой застройки и доминант. Почему тогда не быть и колокольне? Если кто-то хочет это финансировать — а заметьте, деньги на строительство пойдут не бюджетные, — то почему бы и нет?
Для горожан этот проект нужный, появится возможность взглянуть на город с совершенно другого ракурса. Лично я был на шпиле Петропавловского собора, был на Адмиралтействе, но ведь обычным людям туда не забраться. А я хочу, чтобы вы смогли увидеть наш город с совершенно новой точки обзора. А в том, что объект станет доступен для всех, я абсолютно уверен.
На мой взгляд, это куда интереснее, чем Эйфелева башня в Париже. Это не просто неразобранное после выставки строение, а законченный ансамбль, воплощенная мечта гениального архитектора.
Михаил Мамошин, архитектор:
— Проект строительства колокольни Смольного собора — это воссоздание замысла великого Растрелли, но не его завершение. У нас в городе много чего начинали строить и останавливались по разным, но чаще всего объективным причинам. Завершение — это когда большая часть работы сделана, а в этом случае было выполнено только начало.
Если бы этот вопрос подняли двадцать лет назад, я лично даже обсуждать ничего бы не стал: однозначно — нет. Все было хорошо и так, мы видели с Литейного моста Смольный собор. Мы имели все исторические панорамы и с одного, и с другого берега в разумных высотах. Но в последние годы город сильно изменился, строители всеми правдами и неправдами поднимали застройку ввысь. Сдерживающие механизмы нашлись только сейчас — они ограничивают высотное строительство до 40 метров, однако Смольный собор уже мало откуда виден. Это сильный ущерб, нанесенный городу, он искажает его исторический силуэт.
На сегодняшний день реинкарнация проекта Растрелли могла бы улучшить сложившуюся ситуацию. Появление подобной доминанты способно исправить все архитектурные глупости, которые появились за последние 25 лет.
Однако я считаю, что вопрос целесообразности этой постройки нужно очень внимательно изучить, провести слушания, а лучше референдум. Привлечь экспертов, а после того как профессиональное сообщество одобрит, вынести на обсуждение широкой общественности. Должна быть выстроена и прописана жесткая процедура, которая бы регламентировала принятые решения по реализации подобных замыслов. Случай такой в истории Санкт-Петербурга первый и резонансный, до этого подобные проекты всерьез не обсуждались. По ныне существующему законодательству мы можем только воссоздавать утраченное, а этот объект не был завершен.
Иван Уралов, заслуженный художник России:
— Я к строительству колокольни Смольного собора отношусь более чем неоднозначно. Как коренному петербуржцу мне привычен и понятен ансамбль собора в его первозданном историческом облике. Хотя, безусловно, городу не помешает еще одна доминанта, вертикаль в городской «кардиограмме», и колокольня могла бы ей стать.
Для понимания, насколько это действительно необходимо, хотелось бы видеть не только макет Растрелли, но и 3D-модель того, как колокольня впишется в существующий городской архитектурный ансамбль. И вот уже учитывая все это, решение должен принимать совет экспертов и жителей города.
Алексей Хваль, любитель качественной архитектуры:
— У меня нет никаких возражений против этого проекта. Если построят, будет просто замечательно. Помимо всего прочего, у города наконец-то появится узнаваемый символ. Кроме того, ведь сам Смольный собор рассчитан в основном на просмотр под прямым углом: под другими углами он проседает и грузнеет, в то время как соседство колокольни очень обогатит композицию и снивелирует большую часть силуэтных проблем. Если не будет никакой отсебятины, почему бы и нет?
